Праздник не для этой мамы

Каждый год в дни, когда дети поздравляют своих мам с праздником, мы пишем о благополучных семьях, многодетных, где, несмотря на трудности, люди живут и радуются, воспитывают детей, где мама – это почетное звание, главный источник жизни и вдохновения, мы воспеваем материнство и говорим о смысле жизни, о ее продолжении.

Сегодня мы расскажем о мамах, которые живут в Талицком пансионате для престарелых и инвалидов. Наши героини тоже мамы… Мамы, которых оставили без праздника.

ГДЕ-ТО ТАМ ЕСТЬ СЕМЬЯ…

Тамара Владимировна живет в пансионате дольше всех. Ей 80 лет, из которых 23 года она прожила в госучреждении. Это сейчас оно называется пансионат, а тогда, много лет назад, это был обычный Дом старчества. В 57 лет женщина оказалась здесь, отлично понимая, что, вероятнее всего, тут она проведет остаток своей жизни. Накануне этого события, Тамара Владимировна получила 2 группу инвалидности. Работала на ферме, где и «заработала» хронические болезни в результате осложнений после гриппа. Больничные в те годы не жаловали, поэтому трудились при любом состоянии. Дом свой, родительский, женщина отписала дочери, но сразу после этого произошел пожар. Сгорело все дотла, а дочь с грудным ребенком на руках осталась без крыши над головой. Потом умер муж, в чьем доме жила Тамара Владимировна. Так в один миг не стало ни крова над головой, ни людей, кто мог бы приютить женщину. Дочь пила беспробудно, успев при этом одного за другим родить 9 детей. Периодически ребят изымали, ее лишали родительских прав, передавали на воспитание в интернаты. Уговоры матери не то что не помогали, а только раздражали. Тамара Владимировна плачет, вспоминая то время. На ее глазах дочь уходила на дно, а ее наставления не действовали. А когда сама слегла, помочь оказалось совсем некому. Пансионат стал спасением. Здесь приняли, обогрели. Здесь она даже вышла замуж, прожив с мужем 20 лет, здесь она овдовела. Не сказать, что совсем все мрачно. Были в ее жизни светлые моменты, есть они и сейчас. У Тамары Владимировны 8 правнуков и 8 правнучек. Живут они в соседнем районе, раз в полгода они по очереди приезжают к ней, забирают в гости. Они словно свет в окошке: рассказывая о них, у женщины загораются глаза. Она живет до следующей встречи с ними. А дочь только однажды приезжала навестить мать. Один раз за 23 года! Простила — не простила, кто виноват, что все так сложилось: я не стала задавать сложных вопросов. Да и смысл в них сейчас? Возможно, пару десятков лет назад можно было бы с ней порассуждать на тему взаимопонимания детей и родителей, наверное, ей и самой эти вопросы не давали покоя. Но не сейчас, когда ее цель дожить до марта и снова увидеть свою семью. Они есть где-то там, они помнят и не важно, что на День матери она осталась без подарка…

ТАК ДАЛЕКО И ТАК БЛИЗКО…

Тамару Дмитриевну с сыном разделяет больше 3000 км. Последние годы она видит его только на экране телефона. И да, он поздравил ее с праздником!

В фойе, при входе в пансионат, меня встречает незнакомая женщина в инвалидной коляске. Сидит боком ко мне, глядя в окно. Своим появлением я словно отвлекаю ее от мыслей, она вроде бы и тут, но в то же время где-то далеко. За 3000 км отсюда…

Я чувствую себя нелепо, мои вопросы кажутся детскими и наивными. Я, наверное, впервые за всю практику не знаю, как подобрать слова и какой вопрос задать. Она отвечает мне взглядом. Ее словесные ответы не вяжутся с тем, что говорят ее глаза. И нет, в них нет какой-то боли, сожаления, она для себя все давно решила…

16 лет Тамара Дмитриевна живет в пансионате. Ей 76 лет, но на вид я не дала бы ей больше 60. Случилось все враз и внезапно. Сначала умер муж, потом саму накрыла болезнь. Вспоминает уже спокойно, почти без эмоций. Сначала заболел палец на одной ноге, потом еще один. Упустили время. Началась гангрена. На обеих ногах. Чтобы спасти жизнь, врачи ампутировали ноги. В это время сын со своей семьей успел уехать на постоянное место жительства в Норвегию, успел обустроить свой быт, найти хорошую работу. А тут мать слегла. Он, конечно, приехал. Выхаживал. Был рядом, насколько позволяло ему время… Звал с собой. Сначала согласилась, потом отказалась, испугалась перелета на самолете, изучение языка и т.д. Это Тамара Дмитриевна сама рассказывает. А по глазам вижу, не в этом причина. Может быть, сама себя она в этом убедила, так, наверное, проще. Ведь она осталась тут совсем одна, без родных и близких. А для сына не захотела быть обузой, да еще в чужой стране. И прямо не спросишь ее об этом. Видит, что понимаю. Сама говорит: «Ну кому я нужна, инвалид, за границей? Приехала такая без ног. В больницу на учет встать, чтобы получать медицинскую помощь, протезы, коляску купить, пенсию оформить, документы на жительство получить, язык выучить… Ну кто со мной там возиться будет….». Сына не упрекает, наоборот, оправдывает, что, если бы поехала за ним, он бы все время с матерью проводил, а ему работать надо, семью содержать. В Талицу сын из Норвегии приезжал раза четыре. Забирал мать на родину в соседний район, ведь в пансионате нет возможности остановиться гостям издалека. Несколько дней побыть вместе, поговорить обо всем, наглядеться. Поэтому уезжали туда, где прошли их лучшие годы – ее молодость и его детство. Она и сейчас ждет. Но очень далеко и очень дорого. Понимает, жалеет. И ждет. Хорошо, что современные технологии позволяют не забыть друг друга и видеть, как стареет мать и взрослеет сын, как растут внучки, которые уже почти не понимают русскую речь. Они вроде и похожи на нее, но совсем другие, иностранки.

16 лет мать с сыном разделяет 3000 км. Так далеко территориально и так близко на экране телефона. И для матери даже не может быть и речи, чтобы переехать жить заграницу к сыну. Хотя глаза ее мне говорят об обратном…

Две разные женщины. Две разные судьбы. Они похожи лишь в одном. Где-то далеко есть семья, родные люди. Просто одним очень удобно, не хлопотно, пусть будет даже спокойно и не совестно. Другие ищут этому оправдание. И эти другие – мамы, которые все понимают и, наверное, все же прощают…