Такой вот, «чартер», на Ганновер

С тех пор утекло много воды, уже отметили 74-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне; уже выросли внуки-правнуки победителей; уже, к сожалению, совсем мало осталось тех, кто живьем видел немцев, кто помнит бомбежки, смерть, неистовый лай немецких овчарок…Среди тех, кто помнит, Анна Мироновна Котлова, которой исполнилось 93 года!

- Жили мы с родителями и моим младшим братом в большом селе Каменецк Подольской области (сейчас Хмельницкая). Ходила в школу, папа был председателем колхоза – его любили за доброту, отзывчивость. Мы, ребятишки, тоже работали с ранних лет на колхозных полях – убирали клубнику, различные фрукты, ягоды. Недалеко от нас проходила пограничная застава с западной Украиной, с ней и вели различный обмен – они нам мануфактуру, ткани разные, а мы им – фрукты… И вдруг из черного репродуктора, который напоминал большую тарелку, понеслись слова: «… Враг вероломно напал… Война!», а по нашему украинскому небу уже летели черными треугольниками вражеские самолеты…

Мужчины тысячами записывались добровольцами на фронт, уходили в партизаны, ушел и папа 7-классницы Анны. Подростков, школьников увозили в концлагеря, гетто, другие места принудительного содержания. Если кто отказывался – расстреливали на месте, вешали родных и близких, комсомольцев, коммунистов… Доносили немцам о их местах нахождения свои же старосты украинских сел – предатели.

- Петли для людей делали прямо в школе — на турниках, кольцах, так многих активистов повесили. Чтобы пресечь дорогу партизанам, минировали близлежащий лес, где больше гибли ребятишки, в лес-то по грибы- по ягоды хочется… Мою маму отстояли, кто-то должен быть председателем, а ей работа эта была знакома. Ну а нас повезли на телегах до ближайшей станции, погрузили в товарные вагоны и отправили через Польшу в Германию. Везли, как скот, только соломки под ноги маленько кинуто было. Тут же спи, в туалет ходи, чем-то питайся…

По пути в Германию были бомбежки, многочисленные остановки и – желание сбежать, но осуществить его никому не удавалось: со всех сторон – немцы с овчарками.

- В одном из немецких городов, где с нас сняли всю завшивленную одежду, прошпарили ее, – продолжает воспоминания Анна Мироновна, — приехали немцы-покупатели, «баумены», как их называли, и стали выбирать крепких и рослых ребят для работы на своих фермах и полях, а кто поменьше повезли дальше – в город Ганновер, на завод по производству противогазов… Нас, девчонок, поселили в барак, где было 12 помещений и в каждом проживало по 24 человека. На проходной – немцы с автоматами, все бараки — за колючей проволокой… К концу войны в нашей «комнате» из 24 осталось только 11 человек – умирали от болезней, голода, изнеможения от многочасовой работы, смотришь, опять кого-то за ноги потащили... Но отчаянные среди девчат находились, которые действительно готовились к побегу. Помню двух девушек из Ленинграда – Олеся и Варя – грамотные, бойкие были, хорошо знали немецкий язык. Они не одну неделю делали подкоп под колючей проволокой, верили, что уйдут, но далеко убежать не смогли — поймали их и так избили, что места белого на теле не было…

Перед концом войны фашисты решили нас, подростков и военнопленных – сжечь заживо… Колонны сопровождали немцы на мотоциклах, людей просто трамбовали в специально сколоченный барак на окраине города, ворота которого закрывал массивный металлический засов. Барак облили бензином, подожгли – началась паника, крики, люди буквально шли и ползли по головам, к тем немногим выломанным проемам в стенах барака… На мне горели волосы, руки, но я каким-то чудом смогла выбраться из барака, кинулась к лесочку — стала землей растирать голову, руки, пузыри на коже лопались…

Воспоминания Анны Мироновны были очень яркие, подробные, будто и не произошли они более 70 лет назад, однако одно из них Анна Мироновна ощущает на себе буквально физически до сего дня с того самого страшного 1941 года – татуировка «Ганя» на ее левой руке — так по-украински звучало ее имя… Домой в родное село прибыли только в июне 1945 года. Мама и братик были живы, только сильно сдала мама, позднее еще и похоронку на отца принесли, что погиб, защищая Польшу… Завоеванная такой ценой мирная жизнь требовала восстановления народного хозяйства, строительства, массового трудового героизма — и это в Советском Союзе было поднято. Еще приходилось бороться и с послевоенным бандитизмом, который расползся и расцвел махровым цветом по многим союзным республикам:

- Закончив один курс культпросветучилища, я стала работать в райкоме комсомола, ездили со старшими товарищами -коммунистами с агитацией, с вопросами государственного займа у населения. У всех у нас было оружие, я тоже хорошо стреляла, сейчас не знаю, давно не тренировалась, но коммуниста Матвея убили практически на наших глазах: не верилось – войну прошел, а от бандитской пули погиб. Предателей, бандитов много было в то время на Украине, сейчас вот тоже смуту затеяли политические бандиты – я телевизор смотрю и жалею простое население Украины – опасайтесь войны!

На Украине же встретила Анна Мироновна снайпера Петра Котлова, родом из Талицкого района Свердловской области, он стал мужем и отцом их сына-первенца. Переехали в Талицкий район, в село Катарач. Здесь обзавелись супруги своим домом, одна за другой родились три дочки – Александра, Валентина и Галина… Но на 54-м году жизни осталась Анна Мироновна без мужа – скосили его послевоенные болезни.

Сейчас Анну Мироновну навещают три дочери, 6 внуков, 8 правнуков, но даже в свои 93 года она сама себя обслуживает, сознается только, что глаза плохо видят – операция нужна! Анна Мироновна уважаемый не только в районе человек — ежегодно поздравляют ее с Днем Великой Победы президент России Владимир Путин, губернатор области, глава Талицкого городского округа А.Г. Толкачев, депутаты всех уровней! И мы, ныне живущие, низко сколоняем голову перед поколением победителей, перед Вами, Анна Мироновна!

Р.S. А песня про немецкий город Ганновер, действительно, есть – она о ностальгии тех людей, которые покинули Родину. Чартерные рейсы ( авиарейсы для туристов) — это возможность встретиться близким людям. У Анны Мироновны был свой «рейс» на Ганновер, но такой, которого она никому не пожелает.