Жертва безразличия

История девочки Оли из села Вновь-Юрмытского показала пробелы в межведомственном взаимодействии органов профилактики детской безнадзорности. Хочется верить, что это исключение, а не норма…

В прошлом номере «СН» мы рассказали о 14-летней девочке Оле (имя изменено редакцией) из села Вновь-Юрмытского, которую мать выгнала из дома. Напомним, что несколько недель ребенок жил то у бабушки, то у знакомых, и даже в избушке. Все это время мать пьянствовала и судьбой дочери не интересовалась. Оля сама пришла к главе В-Юрмытской управы Екатерине Изюровой и рассказала, что жить ей негде. Екатерина Михайловна оповестила все профильные службы, но проблема не разрешилась. Реабилитационный центр отказался принять ребенка по причине отсутствия анализа на коронавирус, девочку оставили матери под расписку. Но в эту же ночь ребенок опять не ночевал дома. Пьяная мать устроила дочери разнос, и Оля наотрез отказалась жить с ней. Лучше казенное учреждение, чем родной дом. Тогда судьбу ребенка взяли на контроль в администрации ТГО, к решению жизнеустройства подключились председатель Думы ТГО Елена Забанных и заместитель главы администрации ТГО Светлана Берсенева. На следующий же день Олю определили в реабилитационный центр Алапаевска.

На карантин – в изолятор!

Казалось бы, ребенок поступил в спецучреждение, где о нем обязаны заботиться. Я уж не говорю холить и лелеять, но, наверное, проявить какое-то элементарное внимание, ведь дети, все без исключения, поступают в такие заведения не по собственному желанию, а по воле тяжелой судьбы, отсутствия материнской любви и заботы. К Оле ни разу за все это время не пришли ни медик, ни психолог, ни социальный педагог, ни воспитатель. Вообще никто! Кроме обслуживающего персонала. Ребенка поместили в так называемый изолятор. В небольшую комнату, где стоят стол и стул, где есть санузел, который больше похож на подсобное помещение, где хранят швабры с грязными тряпками и ведра для мытья полов. Представляете? У девочки стресс от происходящего дома еще не прошел, а тут еще заперли в четырех стенах без возможности выхода на прогулку и просто человеческого общения. Хорошо еще телефон не отобрали. О своих условиях Оля рассказала Екатерине Изюровой и выслала фотографии. Только на пятый день пребывания, когда Елена Забанных связалась с руководителями Управления социальной политики по Талицкому району Алемасовой Е.С. и реабилитационного центра для несовершеннолетних Талицкого района Шушариной С.В., в комнату девочке принесли телевизор. Ну что ж, все лучшее – детям! Особенно таким вот несчастным, одиноким и никому не нужным…

Вопрос о возвращении ребенка не стоит

Теперь давайте отойдем от сантиментов. Вернемся к реальности и к тому, как сейчас решается судьба ребенка, потому что все эти дни неоднократно специалисты различных служб и ведомств собирались на совещания, заседания, обсуждения. История всего одной девочки стала причиной того, чтобы сделать определенные выводы. Хочется верить, еще раз повторюсь, что это исключение, а не норма. Мы встретились с Дмитрием Лепшиным, заместителем начальника отдела участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних ОМВД России по Талицкому району, подполковником полиции. Дмитрий Викторович рассказал, что трижды забирал девочку из семьи и помещал в реабилитационный центр. С 2015 года на мать ребенка составлено 17 административных протоколов: 9 — за появление в состоянии алкогольного опьянения в общественных местах и 8 — за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей по воспитанию дочери.

- Мною подготовлено ходатайство о рассмотрении вопроса об ограничении или лишении родительских прав матери девочки. Документ подписан начальником ОМВД России по Талицкому району и направлен в адрес председателя Талицкой территориальной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав Деминой М.А., начальника Управления социальной политики Алемасовой Е.С. и руководителя Социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних Шушариной С.В., — комментирует Дмитрий Лепшин. – 4 августа состоялось заседание комиссии, где были рассмотрены административные материалы, составленные сотрудниками полиции. Матери девочки назначено два штрафа. Выдано направление к наркологу, чтобы решить вопрос с лечением алкогольной зависимости. В случае если она пройдет лечение, выполнит рекомендации всех органов профилактики, то на следующем заседании комиссия будет решать вопрос о лишении родительских прав или о возврате ребенка в семью.

Здесь следует отметить, что вопрос будет рассматриваться с учетом мнения ребенка, так как девочка уже старше 10 лет и имеет право решать. Поэтому вопроса о возвращении ребенка, по словам Дмитрия Викторовича, не стоит. В этом случае для нерадивой мамаши на горизонте возникают весьма неблагоприятные перспективы, ведь лишение родительских прав равно неисполнению обязанностей по воспитанию ребенка. А это значит, что условная мера наказания, назначенная судом в 2019 году за истязание несовершеннолетнего ребенка и неисполнение или ненадлежащее исполнение родительских обязанностей, вполне может быть заменена на реальный срок отбытия наказания.

Система не работает!

«Когда в друзьях согласья нет, на лад их дело не пойдет…», — старая басня как нельзя кстати отражает межведомственное взаимодействие органов профилактики. Случай с жизнеустройством девочки Оли нам это ярко продемонстрировал. Хотя на уровне областных учреждений на период действия особого режима в регионе в связи с распространением коронавируса алгоритм действий разработан и утвержден. Так, например, в Восточном округе определен реабилитационный центр для несовершеннолетних в Алапаевске, куда привозят детей, изъятых из семьи. Здесь ребята находятся на карантине, пока проходят тесты на коронавирус. В случае отрицательного анализа их отправляют в учреждения по месту жительства. Тогда почему Олю не увезли в Алапаевск сразу, а лишь спустя два дня? А если бы история не получила огласки? Как бы тогда сложилась судьба ребенка?

На протяжении двух недель специалисты органов профилактики выясняют кто виноват и обсуждают что делать. Пришли к мнению, что необходим алгоритм действий всех служб с оглядкой на коронавирус. Потому что он внес значимую корректировку в привычную работу, когда ребенка без отрицательного теста на COVID-19 нельзя принимать в реабилитационный центр во избежание заражения более двух десятков детей и сотрудников. В этом случае решено обратиться в Талицкую ЦРБ с просьбой оперативно проводить анализы, чтобы дети в Алапаевске не жили в условиях изоляции по 14 дней. К концу недели документ будет доработан с учетом всех нюансов особого режима и станет инструкцией для работы всех органов профилактики.

Но решит ли это проблему? Давайте разберемся. Федеральный закон N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" определяет перечень субъектов профилактики и прописывает их полномочия. Так, например, в систему входят комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, органы управления социальной защиты населения, органы, осуществляющие управление в сфере образования, органы опеки и попечительства, по делам молодежи, здравоохранения, службы занятости, внутренних дел и даже учреждения уголовно-исполнительной системы. В этом списке нет органов местного самоуправления, то бишь сельских управ или администраций. Но Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" прописывает полномочия, которые косвенно являются профилактическими мерами в работе с безнадзорностью.

- Я 18 лет отработала главой Казаковской управы. Я видела изнутри, что система работы с неблагополучными семьями с детьми не работает, — говорит Светлана Берсенева, заместитель главы администрации ТГО. – Нет взаимодействия органов профилактики. В каждом учреждении на учете состоит разное количество семей, разница иногда достигала нескольких десятков семей. То есть одни ставят на учет, другие снимают после реабилитации. Единой картины не было. Все отчитываются о проделанной работе с семьей, а эффекта никакого. Мы пришли к тому, что должен быть единый учет всех семей, даже с первыми тревожными признаками. Были созданы координационные советы в каждой управе. На территориях есть все субъекты профилактики: руководители школ, клубов, библиотек, ФАПов и т.д. Координационные советы на местах возглавили главы управ со ссылкой на 131 ФЗ, и в них вошли все органы профилактики безнадзорности. В этом случае закреплялась персональная ответственность за каждого ребенка, проживающего в неблагополучной семье. Система продумана до мелочей, но она не работает на местах! Так как нет мониторинга со стороны социальных служб, конкретно реабилитационного центра. Социальный работник должен взять историю семьи и посмотреть, где и какие органы профилактики недоработали, выяснить, какой конкретный человек был закреплен за семьей и упустил ее из вида, будь то классный руководитель, работник культуры или заведующий ФАПом. Наша задача реанимировать эту систему, заставить ее работать, чтобы вовремя реагировать на проблемы в семье, своевременно оказывать помощь и не допускать критических ситуаций.

«Мне почему-то казалось, что в детском доме плохо…»

Когда материал готовился к печати, стало известно, что Олю, наконец, перевели в общую группу в реабилитационном центре Алапаевска.

- Здесь так прикольно. Я уже второй раз кефир пью, — написала девочка. – Они тут гуляют, кофе пьют и так далее, а мне почему-то казалось, что в детском доме плохо. Как-то по-домашнему, даже босиком ходят. Корзинка с фруктами для всех, когда захотел, тогда и поел… У меня все отлично…

Мы будем следить за судьбой Оли, за тем, как государственные органы определят, где ребенку будет лучше жить — с матерью, судимой не раз за истязание и неисполнение родительских обязанностей, или в спецучреждении для десятков таких же брошенных и нелюбимых детей…

Фото поделилась 14-летняя героиня нашей публикации.